Диалектные варианты. Территориальные диалекты русского языка: примеры

Родные места - это всё, что окружает и сопровождает нас в детстве. В том числе и речь. Речь тех, с кем связано начало нашей жизни, кто вводил или вводит нас в сложный и прекрасный мир жизни. Родной говор, с детства привычная речь нередко оказывается самыми живыми приметами отчих мест.

И не случайно в воспоминаниях взрослых о детстве, в их представлениях о родном крае, когда они оказываются вдали от него, не последнее место занимает и родная речь.

В нашей стране долгое время господствовало пренебрежительное отношение к местным говорам как к явлению, с которым необходимо бороться. Но так было не всегда. На середину XIX в. в России приходится пик общественного интереса к народной речи. В это время вышли в свет «Опыт областного великорусского словаря» (1852г.), где впервые были собраны диалектные слова, и «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля в 4 томах (1863-1866гг.), также включающий большое число диалектных слов. Материалы для этих словарей активно помогали собирать любители российской словесности. Журналы, губернские ведомости того времени из номера в номер публиковали различного рода этнографические зарисовки, диалектные описания, словарики местных речений.

Противоположное отношение к говорам наблюдается в 30-е гг. нашего века. В эпоху ломки деревни – период коллективизации – провозглашалось уничтожение старых способов ведения хозяйства, семейного уклада, культуры крестьянина, т. е. всех проявлений материальной и духовной жизни деревни. В обществе распространилось отрицательное отношение к говорам. Для самих крестьян деревня превратилось в место, откуда надо было бежать, чтобы спастись, забыть всё что с ней связано, в том числе и язык. Целое поколение сельских жителей, сознательно отказавшись от своего языка, в то время не сумело воспринять новую для них языковую систему – литературный язык – и овладеть ею. Всё это привело к падению языковой культуры в обществе.

Уважительное и бережное отношение к диалектам свойственно многим народам. Для нас интересен и поучителен опыт стран Западной Европы: Австрии, Германии, Швейцарии, Франции. Например, в школах ряда французских провинций введён факультатив по родному диалекту, отметка за который ставится в аттестат. В Германии и Швейцарии вообще принято литературно – диалектное двуязычие и постоянное общение на диалекте в семье. В России начала XIX века образованные люди, приезжая из деревни в столицу, говорили на литературном языке, а дома, в своих поместьях, общаясь с соседями и крестьянами, нередко пользовались местным диалектом.

Но должен ли человек стыдиться языка своей «малой родины», забывать его, изгонять из своей жизни? Что значит диалект с точки зрения истории русского языка и русского народа, с точки зрения культуры?

Говорами занимается наука диалектология, люди же, избравшие её своей специальностью, называются диалектологами. Они изучают говоры различными методами: описательным, записывая и изучая конкретные современные говоры; историческим, исследуя, как складывались диалекты и диалектные различия; лингвогеографическим, составляя карты и целые своды карт.

Русские писатели, классики и современники, хорошо знающие деревню и его язык, используют в своих произведениях элементы местной речи – диалектизмы, которые вводятся в художественный текст для характеристики речи персонажей, описания особенностей местной природы, деревенского быта.

Мы записывали речь жителей старшего поколения, в основном женщин, которые реже покидают родные места в поисках работы, не служат в армии, и потому в их речи лучше сохраняются особенности традиционного говора.

Диалекты – часть народной культуры. Знакомясь с говорами, мы получаем не просто сведения о названиях предметов быта, значениях слов, понятиях, не свойственных городской жизни. За ними стоят определённые способы ведения хозяйства, особенности семейного уклада, обряды, обычаи, народный календарь. В каждом говоре большое количество выразительных, ярких словесных образов, фразеологизмов, передающих своеобразное восприятие и видение жизни деревенским жителем – крестьянином. Таким образом, изучая диалекты, мы знакомимся с целым комплексом разнообразных народных представлений о мире, часто разнящихся с представлениями горожанина.

Материалами для работы послужили собственные наблюдения и анкетирование. Тема нашей работы: Диалекты в речи жителей Ашинского района (на примере с. Ерал и с. Муртовка). Цель работы: Описать лексические особенности сельских говоров (на местном материале).

Задачи: Изучить имеющуюся литературу по диалектам, уральских диалектологов;Составить словарь активных диалектов; Определить тип наречия.

Проблема изучения диалектных слов актуальна в наше время, так как включает изучение родного края, пополнение лексического запаса слов. Использовался описательный метод.

В практической части нашей работы мы составили словарь активных диалектов, употребляемых жителями с. Ерал и с. Муратовка. Они разделены на систематические группы. Все диалекты соотнесены со словарём В. И. Даля. Некоторые значения диалектов в словаре Даля не найдены.

Также составлен словарь диалектов в алфавитном порядке и программа элективного курса для учащихся 9 класса.

§1. Диалектология и современный русский литературный язык.

Диалектам принадлежит ведущая роль в сложении, образовании многих литературных языков мира. Так, современный английский литературный язык сложился на базе лондонского диалекта, болгарский литературный язык – на основе восточно-болгарского наречия, украинский литературный язык – на базе полтавско-киевского диалекта и т. д. Многие элементы структуры русского литературного языка восходят московскому диалекту. Так, из состава гласных согласных фонем и их позиционных изменений, свойственных московскому диалекту и противопоставляющих его другим русским диалектам, в литературном языке представлены: /г/, а не /y/, /в/, а не /w/, /ч"/, а не /ч/, /ц/, а не /с/, различение /ц/ и /ч/, а не цоканье, аканье, а не оканье, иканье, а не яканье и т. д. Из состава словоформ парадигм разных частей речи – у сестрЫ, а не у сестрЕ, большОВО, а не большОГО, идёТ, а не идё, у тебЯ, а не у тебЕ. Из состава слов – лаять, а не брехать, говорить, а не гутарить, петух, а не кочет, очень, а не дюже, прыгать, а не сигать и т. д.

Различные русские диалекты служили одним из основных источников пополнения словарного состава литературного языка. В современном русском литературном языке областными по происхождению являются тысячи слов и фразеологизмов. Только за последние 11-15- лет, в период, когда, по мнению некоторых учёных диалекты утратили активную роль источника для пополнения лексики литературного языка, из 40 000 слов, помещённых в «Опыте областного великорусского словаря» и «Дополнениях» к нему, по подсчётам Л. И. Балахоновой, в литературный язык вошло более 1 000 слов и фразеологических сочетаний; среди них – названия предметов и явлений природы (позёмка, пурга, паводок, тайга, буран, марево), названия видов и сортов растений (кубанка " сорт пшеницы", ряска, облепиха, подберёзовик), названия животных, птиц, рыб, насекомых (лайка, битюг, вобла, муксун, гнус), названия видов работ, орудий, инструментов (жнейка, ночное, окучивать, тяпка) названия одежды, обуви (доха, унты, пимы, малица), названия пищи (бублик, сушки, хворост) и прочие названия (шумиха, неразбериха, балаболка "болтун", шустрый неуклюжий, бесшабашный, второпях, сидеть голодом и др.)

Приток диалектных по происхождению слов не прекращается и в советскую эпоху (бровка, глухомань, горихвостка, доярка, ежевичник, жатка, замшелый, затемно, изморозь, малахай, новосёл, сказитель, сказительница, развилка и др.)

Современный литературный язык испытывает воздействие диалектов и в других своих сторонах: в фонетике, морфологии, синтаксисе, словообразовании. Так, в 20 - 30-е гг. нашего столетия, когда на нормы литературного языка большое влияние оказывала народно-речевая стихия (период «языковой разрухи»), возникла ситуация, получившая название « территориальных вариантов литературного языка»: в городах Севера под воздействием северно-русского диалектного окружения у носителей литературного языка усилилось окающее произношение, у ленинградцев наблюдалось усилие екающего произношения. В наше время под влиянием говоров, в которых более последовательно проявляется тенденция к отвердению шипящих, в литературном языке наблюдается вытеснение долгой мягкой шипящей, на смену которой приходит долгая твёрдая шипящая.

О роли народных говоров для развития литературного языка хорошо сказал академик Л. В. Щерба: «Если бы литературный язык оторвался от диалектов, от «почвы», то он, подобно Антею, потерял бы всю свою силу и уподобился бы мёртвому языку, каким является теперь латинский язык».

Данные диалектологии имеют большое значение для науки о современном русском литературном языке. Значение этих данных заключается не только в том, что диалектология изучает те же вопросы и проблемы, которые составляют содержание науки о литературном языке(например, проблему системной организации всех языковых уровней, проблему экспрессивно-стилистической дифференциации языка, проблему функционирования языка и т. д.), но прежде всего в том, что диалектология поставляет научные данные, полученные в итоге изучения живой разговорной речи, хотя и территориально окрашенной, но содержащей в своей структуре в преобладающей мере общерусские элементы. Если учесть, что до недавнего времени исследования лингвистов литературного языка опирались главным образом на материал его письменной разновидности (что во многом было представлено составом источников), а разговорная речь – основа основ языка – оказалась обойдённой вниманием языковедов, то значение диалектологии, изучающей устную разговорную речь, становится очевидным.

Так как процессы, протекающие в сфере диалектного языка, имеют много общего с процессами, свойственными русской разговорной речи, устной разновидности литературного языка, то в связи с этим диалекты представляют собой богатый источник для выявления процессов и тенденций литературного языка, для познания его структуры. Имея это в виду, Р. И. Аванесов пишет:

«изучение норм литературного языка на широком фоне диалектного многообразия способствует наиболее глубокому пониманию закономерностей литературного языка, а также – шире – истории и современного состояния русского языка в целом»

§2. Диалектология и история русского языка.

Диалектология имеет большое значение и для другой основной лингвистической дисциплины - « История русского языка». Не случайно диалектология была составной частью истории русского языка до тех пор, пока не обрела самостоятельность.

Диалекты, по признанию академика А. А. Шахматова, представляют собой один из важнейших источников для восстановления истории языка на разных уровнях

Фонетическом, морфологическом, синтаксическом, лексико-фразеологическом, словообразовательном.

Диалектный источник имеет определенное преимущество перед литературным, поскольку хранит многое из того, что утрачено в литературном языке.

Данные диалектологии и объекта её изучения - диалектов важны для истории русского языка и потому, что они содержат не только отдельные архаические звуки и формы, слова и конструкции, но и совокупность элементов структуры языка, отражающих последовательные этапы эволюции того или иного явления или элемента структуры языка.

§3. Диалектология и этимология.

Тесными и многообразными являются связи диалектологии с этимологией – наукой о происхождении слов. Данные диалектов и диалектологической науки широко используются в этимологических разысканьях. По признанию Ю. В. Откупщикова, «изучение диалектных слов – один из самых важных аспектов в работе этимолога». Цель этимологического анализа – объяснить происхождение слова, восстановить его значение и звучание в момент возникновения. В решении этой сложной задачи исследователи опираются на приёмы фонетического, словообразовательного, семантического аспектов этимологического анализа.

Возможности диалектного источника для фонетического аспекта этимологического анализа определяются следующим. В диалектах сохраняются многочисленные фонетические архаизмы, позволяющие восстановить древний звуковой облик этимологизируемых слов, претерпевших действие фонетических и иных процессов в эволюции языка. Например, кедить "цедить", пустоквет хитник "хищник", рудый "рыжий", пороха "пороша", стега "зга", скепать "щепать", польга "польза". Причём в современных говорах отражаются иногда последовательные этапы в изменении фонетического облика слова. Так, разные звуковые варианты слов чан и подошва хранят современные русские диалекты (ср. диалектные - дощан, досчан, тчан, тшан, шчан, шан, подошва, подшва, потшва, пошва).

В диалектном словаре отражаются регулярные фонетические соответствия, на которые может опереться этимолог в поисках верных этимологических решений.

Например: берлога-мерлога, букашка-мукашка, бугорок-мугорок.

Диалектология вооружает этимолога знанием фонетических процессов и явлений,свойственных русским говорам,-процессов живых или имевших место в прошлом,которые видоизменили звуковую оболочку слов языка. Поэтому учёт этих процессов может оказать помощь в восстановлении первоначального звукового облика объясняемых слов.

Обращение к словарному составу диалектов позволяет не только восстановить непосредственно производящее для данного слова, но и выявить звенья словообразовательной цепочки для тех, производных единиц, которые образовались в итоге ряда ступеней словопроизводства.

Так была восстановлена словообразовательная история слова назойливый.

(см. : зеть «петь»→зой «крик», «шум»→зоить»громко говорить,кричать,ругаться →назоить «норовить»→назой «настойчивость,навязчивость»→назойливый.

В говорах представлены словообразовательные типы,словообразовательные аффиксы,утраченные в литературном языке.

§4. Диалектология и стилистика художественной речи.

Диалектология связана и с стилистикой художественной речи, которая изучает языковые средства, в том числе диалектизмы, в составе языка художественного произведения, т. е. в их эстетической функции.

В истории русской и советской литературы нет такого писателя – прозаика, поэта, драматурга, - который бы при изображении жизни крестьянства не прибегал к использованию диалектных элементов в ткани художественного произведения. В прозе - это А. Пушкин, Н. Гоголь, Д. Григорович, И. Тургенев, писатели – шестидесятники, Л. Толстой, А. Чехов, В. Короленко, И. Бунин, М. Горький, М. Шолохов, Л. Леонов, К. Паустовский, Г. Марков, К. Седых, В. Астафьев, В. Распутин и многие другие, не говоря уже о таких мастерах стилизации под народную речь, как Н. Лесков, П. Мельников, П. Бажов; в поэзии – это А. Кольцов, И. Никитин, Н. Некрасов, С. Есенин, М. Исаковский, А. Твардовский; в драме – А. Писемский, Л. Толстой, М. Горький и др.

Стилистика художественной речи занимается изучением круга вопросов, связанных с использованием диалектных элементов в языке художественных произведений писателей разных эпох, направлений, художественных методов. Круг этих вопросов таков:

Чем обусловлено привлечение диалектизмов в языковую ткань художественного произведения;

Какая существует зависимость между жанром художественного произведения, способами повествования в нём и привлечении диалектных элементов;

Какие виды диалектизмов использует писатель;

Каковы принципы отбора диалектных элементов писателем;

Какова стилистическая функция диалектизмов в произведении, приёмы их подачи в тексте и способы раскрытия значений;

Как соотносятся взгляды писателя, его высказывания о месте и роли диалектных элементов в художественной речи и его творческая практика;

Каков уровень мастерства писателя в использовании диалектных элементов, его эволюция и. т. д.

С помощью данных диалектологии более полно можно решать вопрос о принципах отбора диалектизмов писателем, когда проявляется его художественный вкус, осознанность в отборе материала для создания образов, знание писателем словарных богатств народно-разговорной речи. Данные диалектологии помогут ответить на вопрос, какую лексику диалекта предпочитает использовать художник слова; широкоупотребительную или с узким ареалом, нейтральную или эмоционально-экспрессивную, исконно русскую или иноязычную, с живой внутренней формой или мертвой, наконец, какова точность диалектного словоупотребления писателя. Случаи неточного словоупотребления неизбежно снижает ценность художественного произведения, ибо «истина деталей сама по себе деталь в той общей картине доверенности, без которой не может существовать искусство» (В. Каверин.) Пример неточного словоупотребления диалектизма можно привести из рассказа Ю. Нагибина «Последняя охота»: «Днём он дремал, слыша сквозь забытьё, как гремели в руках старухи ухваты и рогачи». Рядом с литературным словом ухват употреблено диалектной рогач с тем же значением, причём оба слова в говорах характеризуются разным ареалом: ухват распространено в северном наречии,

Рогач - в южном.

Привлекая диалектные слова как средство художественной изобразительности, писатель должен знать о местной, локальной, единице как можно больше, чтобы не допустить художественного просчёта. Возьмём такой пример. Поэты неоднократно прибегали к использованию диалектного слова вечор (ср. у А. Пушкина: «Вечор, ты помнишь, вьюга злилась»). Данное слово широко употребительно в говорах в значении «вчера вечером». Именно в этом значении оно употреблено А. Пушкиным в «Зимнем утре». В известном стихотворении-песне «Приходи, вечор, любимый, приголубь и обогрей» слово вечор использовано в менее употребительном втором значении – «вечером». На значительной территории страны слово вечор может быть воспринято в первом значении, что приведёт к неожиданному и нежелательному казусу.

Таким образом, с помощью данных диалектологии можно полнее и глубже оценить некоторые стороны мастерства писателя в использовании им диалектизмов.

§5. ДИАЛЕКТНАЯ ЛЕКСИКОЛОГИЯ И ФРАЗЕОЛОГИЯ.

ДИАЛЕКТНАЯ ЛЕКСИКОГРАФИЯ.

Начало изучения словарного состава русских народных говоров было положено в 30-е годы 18 века. В « Российской грамматике» М. В. Ломоносова и черновых набросках к ней содержится немало интересных наблюдений об отдельных местных совах родного ему Поморья. Сведения о лексическом своеобразии сибирской речи нашли отражение в книге ботаника И. Г. Гмелина «Путешествие по Сибири»,участвовавшего экспедиции Академии наук по обследованию Сибири

(1733-1743гг.).

С тех пор на протяжении почти двухсот лет (до 30-х годов 20 столетия) ведущим аспектом изучения лексики и фразеологии говоров русского языка был лексикографический аспект. В течение этого огромного периода шёл сбор и накопление диалектного материала, на основе которого были составлены такие лексикографические труды, как « Опыт областного великорусского словаря»

§6. Лексика русских народных говоров

Словарный состав говора (общая характеристика)

Словарный состав диалектов русского языка представляет собой чрезвычайно сложное явление. Эта сложность обусловлена многими факторами, в том числе:

1. Назначением словарного состава. Слова являются одним из важнейших компонентов языка как средства общения.

2. Возрастом словарного состава. Лексика говора не только средство общения, но и одновременно историческое явление.

3. Территориальным варьированием словарного состава.

4. Устной формой бытования диалекта, являющейся для него единственной.

5. Отсутствием внешненормирующих начал, что обусловливает одну из ярких особенностей диалектного словоупотребления - вариативность.

6. Изменяемость словарного состава.

7. Системным характером словарного состава.

Словарный состав диалекта, как и литературного языка, может быть рассмотрен в разных аспектах: сточки зрения его происхождения, социально-стилистической дифференциации и т. д. Специфическими для диалекта являются такие аспекты, как анализ лексики говора в её соотношении с лексикой ддругих форм национального языка и - в территориальном аспекте.

Лексика диалекта в его соотношении с другими формами русского языка.

В лексике говора, если её рассматривать в соотношении с основными формами национального языка – литературным языком и городским просторечием, - объективно вычленяется три категории слов:

1). Слова ОБЩЕРУССКИЕ, употребляющиеся только в говоре, но и в других формах русского языка, например, а, прежде, старик, косить («А прежде, сказывают, старики горбушами косили»), поехать, в, Яя, быстро, мы, да, и, всё («Поехали мы в Яю, быстро нас скрутили, повенчали, да и всё»), ну, и, мы, пойти, к, они, песня, петь, хорошо, раньше, в молодости («Ну и пошли к им, а песня пела хорошо раньше, в молодости»).

2). Слова ДИАЛЕКТНО-ПРОСТОРЕЧНЫЕ, бытующие и в говоре и в городском просторечии, но не употребляющиеся в нормированном литературном языке, например, мужик –муж, баба – жена, («В войну трудно было. Мужики все воевать пошли, а бабы да дети ихны и остались»), башка – голова («У меня башка болит сегодня»), тенёта – паутина, вёдро – ясная солнечная сухая погода («Тенёта-мизгирь плетёт к ведру»), долгий – длинный, шибко – очень, сильно «(Мох шибко долгий, идёшь по ём – он прям, как зыбка»), кликать – звать («Слыхала я, как они его кликали»);

3). Слова ДИАЛЕКТНЫЕ, или ОБЛАСТНЫЕ, известные только говору, например, елань – открытое безлесное место, масленник – гриб маслёнок («На еланях-то масленников тьма»), лонской – прошлогодний («В лонском году какой урожай был?»), испорухаться – сломаться, испортиться, разрушиться («Машина-то у меня испорушилась»), дивно – много («Дивно набрал ягод: чуть не ведро»). Соотносительные единицы диалекта и литературного языка, равно и городского просторечия, могут отличаться отдельными элементами своей структуры, особенностями функционирования. Так, лексическая единица говора от соответственного слова литературного языка и городского просторечия нередко отличается:

1). Ударением: сосна – сосна, дочка – дочка, пурга – пурга, вьюга – вьюга, грязной – грязный, толстой – толстый, болотистый – болотистый, множество – множество, страшно – страшно;

2). Составом фонем: левень – ливень, сусед – сосед, кесто – тесто, блёдный – бледный, огромадный – громадный, кухольный – кухонный, промушлять – промышлять, откеда – откуда;

3). Грамматической характеристикой (формой рода, числа и т. д.): кедра – кедр, метло – метла, жизьня – жизнь, церква – церковь, сливок – сливки;

4). Аффиксом (при одном и том же корне и значении): черница – черника, березняг – березняк, медвежиха – медведица, налимный – налимий, сибирятский – сибирский, плановать – планировать;

5). Семантикой: лобастый – большой, значительный по величине, размерам, груздь – любой съедобный гриб, седой – серый, беседовать – сидеть, крепко – богато;

6). сочетаемостью (лексической и синтаксической): белокурое лицо, белокурая кожа, сторожить за кем- либо, машины бегают.

7). экспрессивно-стилистической окраской.

Например, слово перст (Тоды позор шшитали девки носить косы поверх платка).

8). Системными отношениями. Например, слова паук и мизгирь в одних говорах Среднего Приобья характеризуются отношениями дублетности («Паук – это мизгирь»), в других – видовыми отношениями («Пауки таки крупны, пузаты, мизгири – мельче»), в третьих – родо-видовыми отношениями (Мизгирь – домашний паук»).

Состав лексики диалекта

Общерусские Диалектно-просторечные Диалектные слова слова и их варианты слова и их варианты и их варианты

диалектные общерусские

диалектно-просторечные

диалектные

Диалектно-просторечные

диалектные

§7. Лексика диалекта в ареальном аспекте.

Ареальный или территориальный аспект рассмотрения словарного состава говора является специфическим и обусловлен территориальным варьированием диалектного языка.

В лексике говора представлены слова локальные, имеющие ограниченный ареал и характеризующие изоглоссой, и слова общенародные, повсеместно известные, и не имеющие территориальной ограниченности.

Разряд локальных единиц, как правило, составляют диалектные, характеризующиеся либо широким (батог «палка», блажить «сходить с ума»), либо узким (Балка «рыбья печень», бармачить «бормотать»), либо точечным ареалом (токарь «токующий тетерев», чайнушка «фарфоровая чашка»). Пласт общенародной лексики говора составляют преимущественно общерусские и диалектно-просторечные слова, известные или преобладающему большинству носителей диалектов. Часть общерусских слов, например, волк «бирюк», петух «кочет», белка «векша», свинья «чушка», подоконник «подушка», одеваться «оболокаться», больной «квелый», много «дивно», характеризуются ограниченным ареалом, и входит в состав локальной части словаря говора.

Изучением территориального паспорта слова занимается лингвистическая география. Сведения об ареале слов говора необходимы для решения ряда вопросов: для выявления потенциальных слов литературного языка, в который вливается главным образом лексика с широким ареалом; для построения группировок говоров русского языка, по данным лексики, поскольку диалектные группировки выделяются на основе совмещения ареалов разных явлений (фонетических, лексических, грамматических); для выявления диалектных лексических различий и их типов (не противопоставленные и противопоставленные различия отражают лингвогеографические карты).

§8. Русские говоры на Южном Урале в связи с историей заселения края.

С 1945 года в Челябинской области ведётся непрерывная работа по изучению говоров Южного Урала. Изучение говоров, являющихся особой формой существования общенародной русской речи,продуктом прошлых эпох, представляет собой весьма важную и интересную задачу не только для краеведа, этнографа, но и для каждого сельского интеллигента, в особенности для учителя. Без изучения общенародного языкового материала в его диалектной форме трудно представить себе историю различных национальных групп на Урале, борьбу за подъём культуры сельского населения и высокий уровень орфографической и стилистической грамотности.

Как известно, часть южно-уральской территории была показана уже в 1915 году в «Опыте диалектологической карты русского языка в Европе». Там наши говоры представлены как естественное продолжение пермских и возможно уфимских, т. е. сплошь как северно-русские окающиеся Вологодско-вятской группы.

Географическое распределение и характер русских говоров на обследованной территории объясняются двумя явлениями – историей русских переселений на Южный Урал и взаимодействием диалектов.

Время и истоки русских переселений на Южный Урал нами устанавливались по архивным материалам (Челобитным, межевым документам, окладным книгам, официальным донесениям, в особенности ревизским сказкам, собранным в Центральном Военно-историческом Архиве, Центральном Государственном Архиве Древних Актов, Центральном Историческом Архиве г. Ленинграда, республиканском архиве Уфы, областных архивах Оренбурга, Свердловска, Челябинска, Перми, Шадринска, Златоуста и д. р.), а также попутным, очень скудным сведениям, имеющимся в исторической и краеведческой литературе. Впрочем, в отдельных работах советских историков и краеведов (В. И. Шункова, Н. В. Устюгова, П. А. Вагиной, М. И Альбрута, Ю. М. Тарасова и др.) по отношению к части обследованной территории вопрос об истоках русских переселений разработан глубже и со ссылками на надежные источники. По многим населённым пунктам, однако, не сохранилось никаких сведений, так что в этих случаях приходится говорить предположительно, сопоставляя косвенные архивные данные или используя воспоминания местных жителей из старшего поколения.

1. Старейший, после проведения Закамской линии крепостей, гл. обр. во второй половине 17 века и в первой половине 18 веков. Поселенцы занимали земли по сибирской дороге, объявлённые государственными, но фактически заселённые башкирами и зауральскими татарами. В редких для той поры слободах селились беглые «гулящие люди» из государственных крестьян, в погостах и на заимках оседали раскольники, в острожках «надолбы дровяные» (деревянные укрепления) ставили беломестные казаки. По данным крупных дореволюционных и советских историков и краеведов Шишонко, Чупина, Кривощекова, Кафенгауза, Устюгова, Шункова и др. , первоначально заселялся только северо-восточный край Челябинской области (ныне Каслинский, Кунашакский и красноармейский районы). Первые слободы и деревни здесь основали государственные и монастырские крестьяне, а также беломестные казаки, явившиеся гл. обр. из соседних слобод и деревень ближайших уездов (тогда они назывались воеводствами, округами) – Верхотурского и Тобольского, т. е. с реки Исети, нижнего течения рек Течи и Миасса.

2. Заселение обследованной территории (в 18 в. входила в Исетскую провинцию) людьми военно-служилого сословия (казаками и ландмилицкими солдатами) относится к 1736 и последующим годам, когда устанавливаются две новые линии крепостей и редутов, охвативших на Южном Урале башкирские земли в кольцо и отделившие их от владений зюнгорских татар, «калмацких людей» (калмыков) и «киргиз-кайсаков» (казахов). Первая линия крепостей, заложенная в 1734 г. Кириловым и продолженная в основном при Татищеве, получила позднее название Исетской; она включала укрепления, шедшие в шахматном порядке от Верхне-Яицка (Верхне-уральска) на северо-восток, - крепости Уйскую, Санарскую, Коельскую, Кичигинскую, Чебаркульскую, Еткульскую, Челябинскую, Миасскую.

3. Третий колонизационный поток, начавшийся середины 18 в. , связан с интенсивным промышленным освоением горно-лесных богатств Южного Урала крупными заводчиками – представителями торговой буржуазии и дворянства Твердышовым и Мясниковым, Осокиным, Масаловыми, Демидовым, графом Строгановым. За короткий срок на западе, северо-западе, и на севере Челябинской области (ранее в Уфимской и Исетской провинциях) строится около двух десятков заводов Катавской, Симской, косотурской, Каслинско-Кыштымской групп. Строительство сопровождалось массовым переселением крепостных черноработных крестьян, которых промышленники окупали как порознь, так и целыми деревнями, а Шувалов и Строганов переводили из своих вотчин.

Ко времени известной стабилизации населения на заводах, т. е. через 20-30 лет после их заведения, заводские жители поступили из след. округов или уездов:

1) Катав-Ивановский завод – гл. обр. из приволжских уездов (из Нижегородской губернии Унженского уезда, Ветлужской и Верховской волостей, из Арзамасского уезда, их имбирского уезда сёл Никольского, Шереметева тож, и архангельского, Шемурша тож).

2) Юрюзань-Ивановской – предположительно из тех же волостей и уездов.

3) Усть-Катавский – с Катав-Ивановского завода и из Нижегородской губернии Арзамасского уезда.

4) Златоустовский – из Московской, и Рязанской губернии (Рязанского, Торжского, Тульского, Алексинского, Тарутского, Зарайского, Чернского, Крапивенского, Можайского уездов) и с Шацкого уезда Рязанской губернии, Балахонского уезда Нижегородской губернии. Больше всего мастеровых было из Московской губернии.

5) Нязепетровский (Ураимский, Нязепетровский) – с пермских заводов, из Унженского уезда Нижегородской губернии, из Николаевской слободы заводчика Хлебникова, с тульских заводов.

6) Сатский – из Соликамских стогановских вотчин и из Кунгурского уезда.

7) Уфалейский – с Нязепетровского завода, из Новгородской губернии Новгородского и Торжковского уездов, из Московской губернии

Можайского, Тульского, Товского, Рязанского уездов, с Шацкого завода

Можайского уезда; из Белгородской губернии Чернского уезда; из Нижегородской губернии Балахонского уезда; из Красноуфимской крепости.

8) Симский - из Симбирского уезда; с Катав-Ивановского завода; из Тульской и Московской губернии; из Рязанской и Калужской губернии; из Елшанской крепости (на р. Самаре).

9) Кыштымские Верхний и Нижний – с Шайтанского завода (Сибирь), из Нижегородской губернии Унженского завода, а также из Брянского и Тверского уездов; переведённые с Другненского завода и несколько сот человек из Ромодановской волости Калужской губернии.

10) Кусинский- гл. образом из Ветлужской округи Костромского наместничества, затем из Тульской округи и с Златоустовского завода.

11) Каслинский- из Ромодановской и Людиновской демидовских вотчин в Калужской губернии и непомнящие родства и незаконнорожденные из Исетской провинции.

Естественно, что на самих заводах Катав-Ивановском, Усть- Катавском, Юрюзанском, Саткинском, где первоначальное, а затем и подселявшееся

Население было главным образом севернорусское, старожилы только теперь переходят с окающего на акающий диалект. В Кусе – акающий диалект на севернорусской основе. Коренное население Златоустовского, Нязепетровского, Симского, Каслинского, Кыштымского, заводов, где ещё 18 – нач. 19 вв. смешалось население, явившееся из центральных, южных и приволжских губерний, выработало новый среднерусский диалект.

Население других призаводских деревень и посёлков в прошлом также выполняло вспомогательные работы для заводов – в куренях, на пристанях или в рудниках. Часть призаводских работных людей содержались на пашне, получала сенокос и использовалась как резерв рабочей силы в горячее время.

Большинство призаводских селений возникло в 70 – 90 гг. 18 века и продолжало появляться постепенно, по мере строительства новых заводов и реконструкции старых, примерно до середины 19 века.

В призаводские деревни на западе Челябинской области часть первопоселенцев была вывезена из приволжских уездов (Арзамасского и Симбирского); волжанами были основаны, по нашему предположению, Орловка и Муратовка в Ашинском районе. Больше всего поселенцев на западе в призаводских деревнях было из Пензенской губернии (гл. обр. в сёлах Илеке, Муратовке, Малоязе, Тюбелясе, Минке, Александровке в Катавском и Ашинском районах). Несколько деревень было заселено крестьянами, купленными в Калужской губернии, что подтверждается как воспоминаниями старожилов, так и историческими материалами. Эти деревни Биянка и Серпеевка в тех же районах. Калужские переселенцы были их Серпеевского уезда; Серпеевка (Серпиевка) в старых документах называется Новосерпиевкой, что также может свидетельствовать о переносе наименования со старой калужской территории.

В меньшей степени в заселении приняли участие переведенцы из Саратовской (в дер. Аратское), Уфимской, Нижегородской, Владимирской, Орловской, Тульской и Рязанской губернии.

В селениях более старых и более компактным в диалектном отношении населением, мало разбавлявшимся более поздними пришельцами, лучше сохранялась и первичная, завезённая на Урал диалектная основа. Это соответствует фактам этнической истории, если учесть, что Твердышов, Мясников, Строганов, Масаловы, Демидов и др. заводчики на Южном Урале купленных для заводов крепостных крестьян переводили целыми деревнями. Выше были названы в западном районах селения с более однородным говором.

Это гл. обр. среднерусские Пензенского типа, нередко с цоканьем или его пережитками, а также южнорусские (« ягуны» в д. Биянка и Серпиевка).

4. С середины 18 в. более 60 лет продолжался период переселений государственных крестьян из Кунгурской, Красноуфимской, Екатеринбургской, Осинской, Камышловской, Шадринской и Бирской уездов, за реки Течу и Миасс на земли, откортомленные (арендованные) по дешёвой цене у башкир, или уступленные казаками, в волости Нижнеувельскую, Верхнеувельскую, Кундравинскую, Алабужскую, Кочердыцкую и Долгодеревенскую. Лишь позднее, в 1840-42 гг. жители этих слобод и деревень (государственные крестьяне) были обращены в принудительном порядке в казаков.

Второе основание, определившее современный облик говоров Южного Урала, - социально-экономические условия жизни их носителей, в том числе взаимоотношения старожилов и новосёлов, тяготение население (в экономическом и культурном смысле) к определённому центру и пр.

Так, например, поскольку старейшее русское население на Южном Урале издавна соседствовало и поддерживало разные отношения с башкирами, татарами и мещеряками, постольку соответствующие русские говоры испытывали на себе тюркское влияние.

Длительным контактом русского и тюркского населения на Южном Урале можно объяснить довольно широкий сравнительно с литературным языком или европейскими русскими говорами круг башкиро-татарских заимствований в лексике старожильческих говоров. Весьма употребительны, например, такие: айда, айдате (побудит. частица), табун (всякое стадо), кашма (войлочная подстилка или коврик), урман (непроходимый лесной массив), урема (лес над рекой), шшерба (уха, похлёбка), апайка (татарская женщина), бабай (дед, старик), ашать (есть), иняи (мать), кызым (девушка), малай (мальчик), куян (заяц) и др. В речи многих стариков употребляется ещё большее количество тюркизмов, хотя они, как правило, появляются при особых условиях: для придания более сильной выразительности своей речи или в разговоре с башкирами и татарами. Так, например, в Кабанье (близ Багаряка) были записаны такие фразы (на улице, около правления колхоза): «Морос йес, сауг бар» (Мороз сегодня). Старик выходит из правления и обращается к знакомым: «Деньги полушил, акса бирали».

Другой иллюстрацией влияния общественных отношений на диалект является выравнивание говоров в бывших казачьих посёлках и станицах. Тенденция к унификации оказалась очень сильной даже в тех поселениях, которые стали казачьими только после 1840 43 гг. , когда по решению правительства все государственные крестьяне, жившие на казачьих землях, «повёрстаны» были обращены в казаков (так, например, в Рождественке Увельского района, Кумляке Уйского района). Нужно отметить, что казачьи говоры, в прошлом располагавшиеся по «линии» Оренбургского войска, имеют свои специфические черты, несколько отличающие их от старых крестьянских диалектов. Эти черты продолжают изоглоссы уральских казачьих говоров (Уральского войска), описанных Карповым, Железновым, Малечей.

2. Диалекты используются в речи преимущественно людьми старшего поколения.

3. Диалектные слова нашей местности встречаются также и в Пензенской, Тульской и Ярославской губернии, из чего следует, что местный говор появился в то время, когда были завезены крестьяне помещиками Мясниковым и Твердышевым для обжига угля для Симского завода.

Для науки представляет определённую ценность каждое слово, независимо от того, входит ли оно в литературный язык или является только принадлежностью местного говора.

Поэтому необходимо как можно полнее записать диалекты в словари, сохранив, таким образом, значительную часть истории народа, его духовной и материальной культуры.

Диалекты и литературный язык. Атлас «Язык русской деревни» необычен. Это не географический и не исторический атлас, подобный тем, с какими вы знакомитесь в школе на уроках географии и истории. Это – диалектологический атлас. Читая его, можно узнать о различиях в произношении слов, в грамматических формах, названиях одних и тех же предметов и понятий в разных областях России, где говорят на русском языке. Наверное, многие из вас и сами сталкивались с тем, что жители даже ближних деревень отличаются друг от друга своим говором. Особенности произношения часто закрепляются в прозвищах. Так, можно услышать: «Да мы их зовем щемяки, они на щ говорят; вот, к примеру, щичащ (сейчас)». Наука, изучающая территориальные разновидности языка – местные говоры , или диалекты , – называется диалектологией (от греч. dialektos «говор, наречие» и logos «слово, учение»).

Каждый национальный язык включает литературный язык и территориальные диалекты. Литературным , или «стандартным», называют язык повседневного общения, официально-деловых документов, школьного обучения, письменности, науки, культуры, художественной литературы. Его отличительная черта – нормированность , т. е. наличие правил (вы их учите в школе из года в год), соблюдение которых обязательно для всех членов общества . Они закреплены в грамматиках, справочниках и словарях современного русского языка. В диалектах тоже действуют свои языковые законы. Однако они не осознаются отчетливо носителями говоров – сельскими жителями, тем более не имеют письменного воплощения в виде правил. Русским диалектам свойственна только устная форма существования, в отличие от литературного языка, обладающего и устной и письменной формой.

Говор, или диалект, – одно из основных понятий диалектологии. Диалект – самая маленькая территориальная разновидность языка. На нем говорят жители одной или нескольких деревень. Сфера применения говора у же, чем сфера применения литературного языка, который является средством общения для всех, говорящих по-русски.

Как относиться к диалектам? Литературный язык и диалекты постоянно взаимодействуют и влияют друг на друга. Воздействие литературного языка на говоры, конечно, сильнее, чем говоров на литературный язык. Его влияние распространяется через школьное обучение, телевидение, радио. Постепенно говоры разрушаются, утрачивают свои характерные черты. Ушли и уходят вместе с людьми старшего поколения многие слова, обозначающие обряды, обычаи, понятия, предметы быта традиционной деревни. Вот почему так важно как можно полнее и подробнее записать живой язык деревни.

В нашей стране долгое время господствовало пренебрежительное отношение к местным говорам как к явлению, с которым необходимо бороться. Но так было не всегда. На середину XIX в. в России приходится пик общественного интереса к народной речи. В это время вышли в свет «Опыт областного великорусского словаря» (1852 г.), где впервые были специально собраны диалектные слова, и «Толковый словарь живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля в 4 томах (1863–1866 гг.), также включающий большое число диалектных слов. Материалы для этих словарей активно помогали собирать любители российской словесности . Журналы, губернские ведомости того времени из номера в номер публиковали различного рода этнографические зарисовки, диалектные описания, словарики местных речений.

Противоположное отношение к говорам наблюдается в 30-е гг. нашего века. В эпоху ломки деревни – период коллективизации – провозглашалось уничтожение старых способов ведения хозяйства, семейного уклада, культуры крестьянства, т. е. всех проявлений материальной и духовной жизни деревни. В обществе распространилось отрицательное отношение к говорам. Для самих крестьян деревня превратилась в место, откуда надо было бежать, чтобы спастись, забыть все, что с ней связано, в том числе и язык. Целое поколение сельских жителей, сознательно отказавшись от своего языка, в то же время не сумело воспринять новую для них языковую систему – литературный язык – и овладеть ею. Все это привело к падению языковой культуры в обществе.

Уважительное и бережное отношение к диалектам свойственно многим народам. Для нас интересен и поучителен опыт стран Западной Европы: Австрии, Германии, Швейцарии, Франции. Например, в школах ряда французских провинций введен факультатив по родному диалекту, отметка за который ставится в аттестат. В Германии и Швейцарии вообще принято литературно-диалектное двуязычие и постоянное общение на диалекте в семье. В России начала XIX в. образованные люди, приезжая из деревни в столицу, говорили на литературном языке, а дома, в своих поместьях, общаясь с соседями и крестьянами, нередко пользовались местным диалектом.

Сейчас людям, говорящим на диалекте, присуще неоднозначное отношение к своему языку. В их сознании родной говор оценивается двояко: 1) через сравнение с другими, соседними диалектами и 2) через сравнение с литературным языком. Возникающее противопоставление «свое» (свой диалект) – «чужое» имеет разный смысл. В первом случае, когда «чужое» – другой говор, оно часто осознается как что-то плохое, нелепое, над чем можно посмеяться (см. примеры дразнилок в комментариях к картам и ), а «свое» – как правильное, чистое. Во втором случае «свое» оценивается как плохое, «серое», неправильное, а «чужое» – литературный язык – как хорошее. Такое отношение к литературному языку вполне оправдано и понятно: тем самым осознается его культурная ценность.

Но должен ли человек стыдиться языка своей «малой родины», забывать его, изгонять из своей жизни? Что значит диалект с точки зрения истории русского языка и русского народа, с точки зрения культуры?

Ответить на эти вопросы, узнать что-то новое о русском языке поможет наш диалектологический атлас.

Как устроен Школьный диалектологический атлас. Мы уже писали, что говорами занимается наука диалектология, люди же, избравшие ее своей специальностью, называются диалектологами. Они изучают говоры различными методами: описательным, записывая и изучая конкретные современные говоры; историческим, исследуя, как складывались диалекты и диалектные различия; лингвогеографическим, составляя карты и целые своды карт – диалектологические атласы. К настоящему времени опубликовано около 300 атласов различных языков. Наш атлас отличается прежде всего простотой, доступностью изложения сложного материала.

Школьный диалектологический атлас – это альбом лингвистических карт с пояснительными текстами. На географических картах при помощи особых условных обозначений – цветовых заливок, штриховок, значков – показано распространение языковых явлений. Территория, на которой встречается определенная языковая черта, называется ареалом , а линия, ее ограничивающая, – изоглоссой . По своим размерам ареалы бывают самые разные: одни включают говоры лишь нескольких деревень, другие занимают обширные пространства.
Порой ареалы накладываются друг на друга. И тогда мы говорим о сосуществовании нескольких явлений на одной территории. Обычно сосуществование изображается сочетанием знаков, а когда эти знаки – заливки разного цвета, они даются чересполосицей: полоса одного цвета, полоса другого (например, на карте ).

Чтобы правильно прочитать карту , нужно прежде всего внимательно изучить название карты и легенду – совокупность условных обозначений и пояснительных текстов к ним. Большинство карт атласа посвящено одной теме, которая и вынесена в название. Но есть карты, где не одна, а несколько тем, связанных друг с другом. Тогда они пронумерованы в легенде римскими цифрами (см. карты , ).

В ряде карт, кроме основной темы, дается дополнительная. В названии она не оговаривается, но становится понятной из логики карты.

Рассмотрим карту «Глаголы со значением «пахать землю». На ней употребление глагола паха ть в ином значении, а именно: «мести пол», «обметать пыль» и другие – показано изоглоссой, которая в данном случае является дополнительным знаком, вводящим новые сведения, не предусмотренные названием. Однако изоглосса может быть использована и как основной знак, соответствующий теме карты (см. карты , ). Иногда на карте вы можете увидеть «пустоты», т. е. не заполненные знаками территории. Так, на картах , , , особыми условными обозначениями (см. легенды) показаны различные диалектные явления, а пустота – незакрашенное пространство – означает отсутствие картографируемой черты в говорах.

Карты сопровождают тексты – комментарии . В них рассказывается о диалектных особенностях, их истории, происхождении отдельных слов или форм, объясняются необходимые лингвистические термины. А в пояснениях к картам по лексике внимание обращено не только на языковые черты, но и на особенности быта и культуры деревни, на этнографию.

В конце комментариев есть задания для тех, кто заинтересовался прочитанным и хочет себя проверить. В атласе авторы стремились дать примеры подлинной диалектной речи, при этом диалектные особенности передаются тремя способами: орфографически (например, каро ва , бягу , дириве нский ), с элементами транскрипции (например, о [м:]ян (обма н), [ц’]а шка (чашка) или в транскрипции (например, [д’ин’о к] (денек). Часто диалектные примеры взяты из областных словарей, фольклора, художественной литературы.

Русские писатели, классики и современники, хорошо знающие деревню и ее язык, используют в своих произведениях элементы местной речи – диалектизмы, которые вводятся в художественный текст для характеристики речи персонажей, описания особенностей местной природы, деревенского быта. Знакомясь с примерами из комментариев, вы убедитесь в этом сами.

Школьный атлас состоит всего из 25 карт, хотя языковых особенностей в говорах великое множество. Отбирая карты для этого издания, авторы остановили свой выбор прежде всего на таких, которые наиболее ярко демонстрируют:

1. Важность явлений в системе диалектных различий русского языка.
2. Наглядность лингвистического ландшафта, т. е. существование четких ареалов явлений.
3. Диалектные черты, часто встречающиеся и узнаваемые в речи.
4. Диалектные различия, существенные для понимания традиционной крестьянской культуры (это относится к лексике).

В атлас вошли карты различных языковых уровней – лексики, фонетики, грамматики.
Лексических карт в атласе несколько больше, нежели других, по вполне понятным причинам: они проще для восприятия лингвистически не искушенного читателя, но, главное, потому, что именно лексика знакомит нас с традиционной культурой деревни, жизненным укладом и менталитетом крестьянина.

Диалектология самым тесным образом связана с историей, археологией, этнографией, поскольку она неотторжима от жизни народа. Каждый исторический период – племенная эпоха, эпоха древнерусских княжеств XII в., время возвышения Московского княжества в XV в. и т. д. – оставил свой след в современных русских говорах. Все вы знаете, что в средние века на восточнославянских землях (к восточным славянам относятся белорусы, русские и украинцы) происходило неоднократное перераспределение территорий между феодальными княжествами. Оказывается, на некоторых картах можно увидеть границы языковых явлений, соотносимые с древними политическими границами, например Новгородской республики.

В современных говорах подчас сохраняются архаические явления, отражающие диалектные особенности праславянского языка – предка всех славянских языков, а также особенности восточнославянских племенных диалектов: кривичей, вятичей, словен и др.

Итак, каждый из диалектов порожден историей народа, и в этом смысле все они равноправны. И современный русский литературный язык тоже имеет диалектную основу – говоры Москвы и деревень, окружавших Москву.

Источники Школьного диалектологического атласа. Атлас «Язык русской деревни» составлен на основе ДАРЯ – «Диалектологического атласа русского языка (Центр Европейской части СССР)» – большого научного труда, созданного в Институте русского языка АН СССР (ныне – Российской академии наук). Материалы для этого уникального издания собирались в 1946–1966 гг. по специальной Программе (в ней 294 вопроса) во время многочисленных экспедиций в деревни Центральной России. Вот примеры вопросов Программы: «Какой гласный звук произносится в 1-м предударном слоге на месте буквы о ? Произносится ли звук о или а , или звук, средний между а и ы, на слух близкий к э ? – вода , вада , выда …»; «Какое окончание имеют существительные во множественном числе: а) в И. п.: дома , домы ; рога , роги , леса , лесы или ле сы; ло шади , лошадя ; боло та , боло ты или болота и т. д.; б) в Р.п.: годо в , годо х или год , за йцев , зайцо в или за йцей и т. д.»; «Как у вас называются вязаные, кожаные или матерчатые рукавицы с одним пальцем: ва режки , вязе нки , де льницы , дя нки , шу бницы , го лки …?».

Диалектологи, преподаватели и студенты вузов объехали более 4500 сел и деревень. Плотность обследования – один населенный пункт на 225 км 2 . Это значит, что деревни, где велись записи, отстояли друг от друга на расстоянии примерно в 15 км. Многих из этих населенных пунктов уже не существует. Везде лингвисты записывали речь жителей старшего поколения, в основном женщин, которые реже покидают родные места в поисках работы, не служат в армии, и потому в их речи лучше сохраняются особенности традиционного говора.

Со стороны может показаться, что диалектологическая экспедиция – занятие легкое, не требующее специальной подготовки. Это не так. Работа требует не только больших профессиональных знаний, но и способности расположить к себе собеседника, вызвать его симпатию и доверие. Кроме того, лингвист должен уметь слушать и хорошо слышать языковые явления. Существуют ведь и такие тонкие фонетические, произносительные различия, которые неопытный собиратель может и не заметить.

Не обходится при сборе материалов и без курьезов. В одном из вопросов Программы требуется выяснить Т. п. существительного ложка . Студенты спрашивают старушку: «Бабушка, а чем вы едите?» На что получают полный иронии ответ: «Едим мы так же, как и вы, – кочергой». Носители говора очень часто наделены не только чувством юмора, но и удивительным языковым чутьем. Они сами слышат и понимают, что в их говоре есть звуки, отличающиеся от звуков литературного языка, приводят яркие примеры. И к работе диалектологов относятся с пониманием. Как-то в одной из псковских деревень нам довелось услышать: «Ну и работа у вас трудная – христарадничаете за словом!»

В «Диалектологическом атласе русского языка» представлена не вся территория, где преобладает русское население и звучит русская речь, а лишь ареал раннего расселения восточнославянских племен до конца XVI в. – территория, на которой складывался язык русской нации. Эти говоры называют говорами первичного образования (см. Схема 1).

Схема 1

Архангельская область, включая побережье Белого моря, не вошла ни в ДАРЯ, ни в Школьный атлас, хотя заселялась она еще в XII – XV вв. выходцами из новгородских и ростово-суздальских земель. Но в этих местах территория заселения не была сплошной, как в Центральной России: деревни стояли только вдоль рек и на побережье, а остальное пространство оставалось незаселенным, а значит, невозможно было соблюсти принятый принцип плотности обследования (см. об этом выше).

Наш атлас охватывает лишь территорию Центра России. На пространствах за его пределами распространены говоры так называемого вторичного образования. На эти земли русские люди переселялись, как правило, позднее XVI в. из самых различных областей. Здесь смешивалось население, смешивались диалекты, образуя новые варианты местного языка. Так было в Среднем и Нижнем Поволжье, на Урале, Кубани, в Сибири и других краях. Говоры Центра являются для них «материнскими». Поэтому атлас интересен и тем, кто живет за пределами охваченной им территории. Атлас помогает определить языковые истоки вторичных говоров.

Диалекты – часть народной культуры. Знакомясь с говорами, мы получаем не просто сведения о названиях предметов быта, значениях слов, понятиях, не свойственных городской жизни. За ними стоят определенные способы ведения хозяйства, особенности семейного уклада, обряды, обычаи, народный календарь. В каждом говоре большое количество выразительных, ярких словесных образов, фразеологизмов, передающих своеобразное восприятие и видение жизни деревенским жителем – крестьянином. Таким образом, изучая диалекты, мы знакомимся с целым комплексом разнообразных народных представлений о мире, часто разнящихся и представлениями горожанина.

«У народа есть известное – и очень почтенное и высокое нравственное миросозерцание…, вошедшее в его язык и нравы… Этот круг словесных запасов учит и воспитывает народ от детского до старческого возраста», – писал о диалектах известный лингвист и педагог В. И. Чер-нышев в начале нынешнего века.

Диалектологический атлас замечателен еще и тем, что, глядя на карты, вы можете узнать, как говорят жители разных деревень, не отправляясь в далекое путешествие.
Авторам атласа очень хочется, чтобы их работа привлекла внимание к русским говорам, изменила взгляд на диалект как на неправильный, испорченный язык, вызвала интерес и уважение к живому русскому слову.

Авторский коллектив выражает глубокую признательность В. Е. Гольдину, предложившему идею создания Школьного диалектологического атласа; Л. Н. Булатовой, чьи ценные критические замечания были учтены при работе над текстом; учителям и ученикам школгимназий № 67 и 57 Москвы, советы и рекомендации которых помогали на разных этапах составления атласа; М. Волоцкой за рисунки к Атласу.

Авторы будут благодарны всем, кто пришлет свои замечания и отзывы по адресу [email protected] или 121019, Москва, Волхонка, 18/2. Институт русского языка РАН, отдел диалектологии и лингвогеографии).

Хотя нормы русского литературного языка везде одни и те же, речь интеллигенции, образованных людей, например, в Вологде, Архангельске, с одной стороны, и в Воронеже, Орле - с другой, имеет свои особенности, отличаясь от речи москвичей и петербуржцев. Понятно, почему это происходит: городское население пополнялось и пополняется выходцами из соседних деревень. Так в городскую речь проникают отдельные местные слова, фонетика речи сохраняет некоторые диалектные черты, интонационные особенности.
В словаре В. И. Даля словесность, словесные науки - науки, ведущие к изучению слова, речи, правильного и изящного языка.

Этнографический (от этнография ) - описание быта, нрава и обычая народа (по словарю В. И. Даля)

Б агрецовые сукна - ткань пурпурного цвета (от «багрец», «багряный»).
Баса - красота, украшение; баско - красиво.
Б аской - красивый, нарядный.
Башлык - глава рыбацкой артели.
Баять - говорить, сказывать.
Безопасышно - смело.
Безопсылышно - без предупреждения.
Белояровая - светлая, отборная; постоянный эпитет в былинах, указывающий на идеальное качество зерна.
Берчатая - узорчатая.
Беседушка - сиденье, скамейка; особое место под навесом на судах; компания, вечеринка.
Бердо - принадлежность ткацкого стана.
Блады - млад, молодой.
Бортник - тот, кто занимается бортничеством, т. е. лесным пчеловодством, добычей меда диких пчел.
Бочаг - глубокая лужа, колдобина, ямина, залитая водой.
Божатушка - крестная мать.
Большина - должность.
Браный - узорчатый (о ткани).
Братчина - пиршество, устраивавшееся по праздникам в складчину.
Братынечка, братыня - братина, металлическая чаша для питья.
Буёвая палочка - боевая палица.
Бурзамецкое (копье) - см.: мурзамецкое.
Братыня - братина, сосуд для пива.
Брашно - еда, яство, кушанье, съестное.
Бредень, бредник - небольшой невод, которым ловят рыбу вдвоем, идя бродом.
Буява, буево - кладбище, могила.
Быв - будто, как.
Былица - былинка, стебель травы.
Быличка - рассказ о нечистой силе, в достоверности которого не сомневаются.

В ажно - тяжело, тяжко.
Вальяк, вальячный, вальящатый - литой, чеканный, резной, точеный, искусно сделанный.
Варган («на кургане, на варгане») - может быть, от «ворга» - поляна, заросшая высокой травой; покосное, открытое место в лесу.
Вереды - чирьи, болячки.
Вереи - столбы, на которых навешены ворота.
Верес - можжевельник.
Верея (веретья, верейка, вереюшка) - столб, на который навешиваются ворота; косяк у дверей, ворот.
Веретье - грубая ткань из конопли.
Веретенище (змеище-веретенище) - возможно, имеется в виду веретеница, т. е. вид медяницы - безногой, змееподобной ящерицы.
Верста - ровня, пара, чета.
Верста толченая - вероятно, от «гверста» - крупный песок, щебень.
Вертеп - пещера; притон; большой ящик с марионетками, управляемыми снизу сквозь прорези в полу ящика, в котором разыгрывались представления на тему Рождества Христова.
Вершник - верховой; едущий впереди верхом.
Вечор - вчера.
Вздынуть - поднять.
Виклина - ботва.
Вица - хворостина, прут, длинная ветка.
Водонос - сосуд для переноски и хранения воды, питья.
Волжаная - таволжаная, из таволги.
Волокитной (лук) - обыденный, будничный, затасканный.
Волочажная - распутная.
Вотчина - имение (наследственное, родовое); отчество; «по вотчине» - по наследственному праву, по отцу.
Волотки - стебли, соломинки, былинки; верхняя часть снопа с колосьями.
Воронец - брус в избе, служащий полкой.
Выжлок - охотничья собака, гончая; предположительно: волк, ведущий стаю.
Выряжать - выговорить себе что-либо.
Выть - еда, прием пищи; количество еды за раз; час еды.
Выходы - дань, подать.
Выходы высокие - балконы.
Вяз, вязиночка - дубинка из гибкого дерева, идущего на изготовление полозьев, ободьев и т. д.
Вязивцо - веревка.
Вырай (вирий, ирий) - дивная, обетованная, теплая сторона, где-то далеко у моря, доступная только птицам и змеям.
Вьялица - вьюга.

Г ай - дубрава, роща, небольшой лиственный лес.
Глуздырь - птенец, не умеющий летать; в ироническом смысле - умник.
Гольняя - Глуздырь - птенец, не умеющий летать; в ироническом смысле - умник.
Гольняя - голая, оголенная, лишенная растительности и камней.
Горчит - сердит, раздражает.
Гостебище, гостебьице - пирушка.
Гренёшь - наскочишь, налетишь (от «грянуть»).
приемная, столовая, покой; вообще комната во дворце.
Грядка, грядочка - подвесная жердь, перекладина в избе для одежды.
Горчит - сердит, раздражает.
Гостебище, гостебьице - пирушка.
Гренёшь - наскочишь, налетишь (от «грянуть»).
Гриденка, гридня, гриня, грынюшка - приёмная, столовая, покой; вообще комната во дворце.
Грядка, грядочка - подвесная жердь, перекладина в избе для одежды.
Гужики - петли в упряжи поверх оглобли.
Гусли, гуселышки, гусёлки - струнный щипковый инструмент.
Годиться - дивиться, любоваться, засматриваться; глазеть, пялить глаза; насмехаться, изгаляться.
Година - хорошая ясная погода, ведро.
Голик - веник без листьев.
Голландчик - червонцы, битые на санкт-петербургском Монетном дворе.
Голицы - кожаные рукавицы без шерстяной подкладки.
Гостика - гостья.
Гривна - гривенник; в Древней Руси денежная единица - серебряный или золотой слиток весом около фунта.
Грядка - полка, идущая от печи к стене.
Губа - залив, затон.
Гудок - трехструнная скрипка без выемок по бокам корпуса. Гумно - помещение, сарай для сжатого хлеба; площадка для молотьбы.

Д еверь - брат мужа.
Девятина - срок в девять дней.
Дедина-отчина - вероятно, родословная героя.
Дел - паевой дележ добычи («дел делить»).
Держать - тратить; не держится - не истрачивается, не иссякает.
Довлеет - подобает, приличествует; довольно, достаточно.
Долможано - ратовище, т. е. оружие, возможно, долгожалое - с долгим острием.
Долонь - ладонь.
Долюби - достаточно, вдоволь, сколько нужно.
Домовище - гроб.
Достали? (вдостали?) - под конец, после всего.
Дума - совет, обсуждение («к ней в думу нейдет»).
Дуродний - дородный, статный, видный.
Дядина-вотчина - родовое имение, перешедшее во владение по боковому наследованию.
Дежа - опара для теста, квашня; кадка, в которой месят тесто для хлеба.
Долонь - ладонь.
Досюльный - давний, прежний.
Доха - шуба с мехом внутрь и наружу.
Дроля - милый, дорогой, любимый.

Е ндова - широкая медная чаша с носиком.
Епанечка - короткая безрукавка, шубейка.
Ернишный - от «ерник»: мелкий, малорослый лес, мелкий березовый кустарник.
Ерофеич - горькое вино; водка, настоянная травами.
Ества - еда, кушанье.

Ж альник - кладбище, могилы, погост.
Живот - жизнь, имущество; душа; скот.
Жито - всякий хлеб в зерне или на корню; ячмень (северн.), рожь немолотая (южн.), всякий яровой хлеб (вост.).
Жупан - старинный полукафтан.

З абедовать - жаловаться, плакаться.
Загнета (загнетка) - зольник русской печи.
Заговенье - последний день перед постом, в который разрешается есть скоромное.
Залом - скрученный пучок колосьев; обычно делается колдуном или ведьмой на порчу или на пагубу нивы, а также хозяина нивы.
Зановитый - запачканное или загрязненное что-то новое чистое; облегчивший сердце (от «зановить»; отвести душу облегчить сердце).
Зарадеться - обрадоваться.
Зарод - большой стог сена, хлеба, не круглой кладки, а продолговатый.
Засек - сусек, закром; перегородка закрома.
Зень - земля.
Зинуть - взглянуть.
Зипун - крестьянский кафтан из грубого толстого сукна, в старину без ворота.
Зрелки - зрелые ягоды.

И сполать - хвала, слава, спасибо.

К азак, казачиха - работник. (работница), батрак, наемный работник.
Камка - старинная плотная шелковая узорчатая китайская ткань.
Канун - праздничное пиво, брага.
Каравайцы - пшеничные блины.
Катанки - валенки.
Кий, киек - палка, посох, батог.
Киса - мешок.
Китина - ствол травы, стебель гороха.
Кичка - старинный русский праздничный головной убор замужней женщины.
Кишка - домашняя колбаса.
Клеть - комната или кладовая в доме; амбар; пристройка к избе, чулан.
Клюка - крюк, палка с загибом для поддержки желоба под стрехою крестьянской тесовой кровли или для пригнета соломенной.
Кокурка - булочка с яйцом.
Комель - утолщенная нижняя часть прялки; прилегающая к корню, часть дерева, волоса, рога.
Комонь - конь, лошадь.
Коноватный - из азиатской шелковой ткани, шедшей на покрывало, фату.
Копань - яма, вырытая для сбора дождевой воды; неглубокий колодец без сруба.
Копыл - короткий брусок в полозьях саней, служащий опорой для кузова.
Косарь - большой нож с толстым и широким лезвием.
Кострица (костра) - жесткая кора льна и конопли, остающаяся после их трепания, чесания.
Косящетое (косивчатое) окно - окно из ячей-косяков или переплетенных вкось металлических прутьев, типичное для Руси до XVIII в.
Коты - род теплой обуви.
Красный угол - угол в избе, где висели иконы.
Красота - венец невесты из лент и цветов, символ девичества и девичьей воли.
Крома - сума, мешок нищего; «Фома-большая крема» (19 октября) - обилие хлеба и запасов, так зовут и богатого, зажиточного человека.
Красна (кроено) - ручной ткацкий станок; нитяная основа при тканье на ручном станке; полотно, вытканное на кроснах.
Кросенца - домотканые рубашки.
Крыница - родник, ключ, мелкий колодец; кринка, молочный горшок, узковатый и высокий.
Кудель - вычесанный и перевязанный пучок льна или пеньки, изготовляемый для пряжи.
Кужелъ (кужалъ) - кудель, вычесанный лен; льняная пряжа высшего качества.
Кузло - кузнечная работа, ковка; вообще пахотные снаряды.
Кукомоя - неряха, неопрятный человек.
Куна - куница.
Курень - место выжига в лесу углей, угольная яма и изба для рабочих.
Куржевина - иней.
Курить - вытворять.
Курчижка - сук, обрубок.
Кут - угол, особенно в избе под образами или около печи: «гнилой кут» - северо-западный ветер.
Кутья - разваренные и подслащенные пшеничные зерна.

Л адка - маленькая пышка.
Ладом - хорошо, как следует.
Ластки - цветные четырехугольные вставки под мышками рукавах рубахи.
Ледень - ледяная глыба.
Ленный - льняной.
Луда - мель, камни в озере, выступающие из воды.

М айна - полынья.
Матка, матица - средняя потолочная балка в избе.
Меженный (межоный) - длинный, долгий, летний.
Межень - средний уровень воды, какой устанавливается после половодья (в июне -до жары и засухи).
Мережа - рыболовная сеть, натянутая на обруч.
Мирской - сделанный, приготовленный сообща, «всем миром».
Молодик - молодой месяц.
Морда - плетенка из лозы.
Морок - (морока) - облако, туча.
Мост - пол, сени.
Мостина - половица.
Мотушка - моток пряжи, катушка с намотанной пряжей.
Моченец - вымоченная в воде конопля.
Муравленный - покрытый глазурью.
Мялица - мялка, снаряд, которым мнут лен и коноплю, очищая волокна от кострицы.

Н азем - навоз.
Назола - тоска, грусть, досада, огорчение.
Нать - надо (сокращенное от «надеть» - надобно).
Натяться - наткнуться, напасть.
Необлыжный - настоящий, неложный.
Неудольный - неодолимый; обделенный, несчастный.
Новина - крестьянский сотканный холст; суровая небеленая холстина; зерно нового урожая.
Ночесь - прошлой ночью.

О бабок - гриб, подберезовик.
Обаять (обаить) - оговорить, сглазить.
Облоухий - долгоухий, ушастый, длинноухий.
Окрутить - одеть; нарядить (молодую после венца в женскую одежду); обвенчать.
Омшаник - уконопаченный махом сруб для зимовки пчел.
Онучи - обмотки для ноги под сапог или лапоть, портянка.
Опока - иней.
Опорки - обувь, сделанная из старых сапог, у которых отрезаны голенища; остатки стоптанной и изодранной обуви.
Орать - пахать.
Отава - трава, выросшая после укоса; свежая трава, выросшая в тот же год на месте скошенной.
Очеп - шест, прикрепляемый к потолку в избе, на котором подвешивалась колыбель.

П ажить - пастбище, место выгона скота.
Пасма - часть мотка ниток, пряжи.
Пельчатый - с бахромой.
Перелог - запущенное пахотное место.
Поветь, поветка - сарай, хлев; навес, крыша над двором; крытый двор.
Погост - кладбище, сельский приход.
Подреза - «сани с подрезами» - с окованным санным полозом.
Покуть - передний угол; почетное место за столом и на пиру.
Полдень - юг.
Полушка - старинная мелкая медная монетка в четверть копейки.
Попелуйник (попелуйница) - от «попел»: пепел, зола.
Порный - сильный, здоровый; взрослый.
Пороша - падающий ровно снег; слой только что выпавшего снега.
Поскотина - выгон, пастбище.
Постать - полоса, поле; делянка, участок поля, занимаемый жницами.
Поярчатый - из шерсти первой стрижки ягненка.
Проголосная (песня) - протяжная, заунывная.
Пролетье - начало лета, июнь, пора до петровок.
Пряженец - лепешка, оладья на масле; блин из черной муки, с маслом.
Пряженица - яичница на сковородке.
Прясло - часть изгороди от столба до столба; приспособление из продольных жердей на столбах для сушки сена.
Путина - время, в течение которого производится лов рыбы.
Пялички - пяльцы.

Р адеть - стараться, заботиться, оказывать содействие. Разболокаться - раздеваться.
Раменье - большой дремучий лес, окружающий поле; опушка леса.
Расшиперить - растопырить, раскорячить, расколоть оскалить зубы.
Ретивое - сердце.
Ретивый, ретливый - о сердце: горячее, сердитое.
Рига - сарай для сушки снопов и молотьбы.
Росстань - перекресток, пересечение дорог, где прощаются разлучаются, расстаются.
Рубель - деревянный брусок с ручкой и поперечными желобками для прокатывания (глажения) белья.
Рукава - верхняя, обычно украшенная часть рубахи.
Рыть - бросать, кидать.
Ряда (рада) - условия, договор, подряд, сделка при покупке найме, поставках и пр.
Рясный - обильный.

С адовина - все, что растет в саду: ягоды, фрукты.
Сало - мелкие пластинки, кусочки льда на поверхности воды перед ледоставом.
Свитка - верхняя длинная одежда (обычно у украинцев).
Свояченица - сестра жены.
Севня - лукошко с зерном, которое сеятель носит через плечо.
Седмица - семь дней, неделя.
Семеюшка - муж, жена (в похоронных причитаниях).
Сивер, сиверко - север, северный ветер.
Скородить - бороновать; волочить что-либо по земле; гнуть, сводить, сгибать.
Скучиться - собраться в кучу, в одно место.
Смашной - вкусный.
Смычина - суковатая, крепкая палка, идущая на борону.
Спорина - рост, изобилие, прибыль.
Спорядный - сосед, односельчанин (от «ряд» - улица).
Ставец - большая чашка, миска.
Стайка - стойло, скотный двор, загон, отгороженное место для скота.
Стамовик, становик - изгородь из мелкого леса.
Станица неудольная - дети покойного.
Стихарь - одежда священнослужителя, прямая, длинная, с широкими рукавами.
Стреха - нижний, свисающий край крыши деревянного дома, избы.
Стяжье - жерди, слеги, толстые палки для укрепления стога или воза с сеном.
Суколено - коленце в стебле.
Сумет - сугроб.
Супостатка - соперница.
Сусек - отсек или ларь в амбаре, где хранится зерно.
Сухоросо - без росы, засушливо.
Сыта - медовый взвар; вода, подслащенная медом.

Т алан - счастье, удача, судьба.
Талина - талая земля, проталина.
Танок - хоровод.
Тенетник - паутина.
Тесмяный - сделанный из тесьмы.
Тоня - рыбная ловля; одна закидка невода; место, где ловят рыбу.
Торок - порыв ветра, шквал.
Торока (тороки) - ремни позади седла для привязывания к нему груза, дорожного мешка.
Тороком - битой, торной дорогой.
Трензель - металлическая цепочка для удержания мундштука во рту лошади, использовался как своеобразный музыкальный инструмент.
Тюлелей - тюлевая оборка.
Тябло - кивот, полка для икон.

У брус - нарядный головной убор, свадебная фата.
Ужинистый хлеб - добрый, обильный ужином, соломой, числом снопов.
Умежениться (о воде) - прийти в межень, в обычное, среднее состояние, количество.
Ухитить - уконопатить махом, приготовить к зиме.

Ч ало - чаялось, казалось.
Чело - передняя часть русской печи.
Черемный - красный, рыжий.
Чернец, черница - монах, монашенка.
Черница - черника.
Черногуз - ласточка.
Четверик - старая русская мера или предмет, содержащие 4 какие-нибудь единицы (напр., куль в 4 пуда).
Чуйка - длинный суконный кафтан.

Ш алыга (шелыга) - плетеный мяч; деревянный шар; плеть, кнут, погонялка.
Шаньга - ватрушка, сочень, простая лепешка.
Шеломчатый - с выпуклой шляпкой.
Шерстобит - тот, кто бьет, треплет, пушит шерсть.
Шерстни - шершни.
Шесток - площадка перед устьем русской печи.
Ширинка - полотенце-, полотнище, кусок ткани во всю ширину.
Шолом - крыша; навес, крыша на столбах.

Щ ербота - ущербность.

Я лая, яловая - бесплодная (о скоте).
Яровчаты - из явора, постоянный эпитет для гуслей.
Ярь, ярица - яровой хлеб.

В любом языке есть свои территориальные диалекты. Их можно объяснить социальным расслоением в обществе, историческим прошлым народа. Те современные языки, которыми сейчас пользуются, это старые территориальные диалекты. Максимальное количество их встречается в русском языке, они суммируются в разнообразные говоры. Диалектология, являющаяся специальным разделом лингвистики, занимается изучением памятников устной и письменной речи.

Социальные виды

В наше время выделяют социальные и территориальные диалекты. Социальный вид предполагает вариацию который употребляется только отдельной социальной группой.

В некоторых случаях для пояснения такого явления пользуются термином «жаргон». Например, есть социальные диалекты, которые связаны с профессией. Представители информационных технологий используют «язык» айтишников.

В средние века пользовались офенским языком торговцев-коробейников. считают результатом социальной замкнутости, они обладают лексическими языковыми особенностями.

Территориальные виды

Исходя из названия, территориальные диалекты обладают иной природой ограничения. Под ними подразумевают «говор», используемый лингвистами для описания устной формы языка, применение которой характерно для определенной территории. Эта часть национального языка, у которого существуют определенные фонетические, грамматические, лексические, синтаксические особенности.

Территориальные диалекты русского языка связаны с периодом развития древних восточнославянских племен. Украинский и белорусский языки также представлены такими диалектами, которые появились в древнерусский период.

Историческая справка

Как связаны языки и территориальные диалекты? Их выделяют среди нелитературных разновидностей национального языка. В русском языке они формировались во время феодальной раздробленности. В прошлом веке по мере увеличения воздействия литературного языка активизировался процесс их деградации. В наши дни есть не только устные территориальные диалекты, примеры выражений характеризуют применение их в бытовом общении. Все чаще люди используют фразы, смысл которых понятен только определенному кругу лиц.

Территориальные и социальные диалекты отличаются от жаргонов фонетикой, синтаксисом, лексикой.

Фонетические различия

Рассмотрим территориальные диалекты. Примеры фонетических отличий связаны с территориальными признаками. Например, для южно-великорусского наречия характерно аканье, использование мягкого «т» у глаголов третьего лица.

В СВН звучит оканье, твердый вариант «т» у глаголов 3 лица. Некоторые говоры допускают замену «хв» звуком «ф». Наиболее видны в говорах диалектизмы, лексические особенности. В Калининградской области жители глобкой называют тропинку, а в Рязани она - стежка.

Одинаковые овощи по-разному звучат в различных местах, так как есть территориальные диалекты русского языка. Примеры таких отличий:

• боркан и морковь;
• бурак и свекла;
• тебека и тыква;
• брюква, немка, грыза.

Рассмотрим с исторической точки зрения территориальные диалекты. которые пришли в язык из прошлого века: зазнайка, детвора, самодур, мальчуган.

Значимость изучения диалектов

Для того чтобы получить полное представление о многогранности русского языка, важно проанализировать процессы слияния питерского и московского говора.

С социальной и психологической точки отметим необходимость с носителями диалекта. Только при рассмотрении всех способов образования диалектов, описания основных выражений, можно сделать вывод о специфичности русского языка в зависимости от территориального признака.

Просторечия

В качестве нелитературной формы национального языка выступают просторечия. Для них характерны менее определенные, более широкие границы. Просторечия по праву называют городским массовым языком.

Они не обладают собственными признаками системной организации, объясняются суммой различных языковых форм, которые нарушают классические нормы литературного языка.

Просторечие является непринужденной, грубоватой разновидностью разговорного русского языка. Существует его развитие по двум основным направлениям.

Одно связано с незнанием особенностей применения языковых норм. У просторечия есть типические отличия в области фонетики, морфологии, синтаксиса, лексики.

Например, используются в разговоре наречия: завсегда, вчерась, отседова. Некоторые неправильно склоняют существительные: в кине, на пианине.

В настоящее время просторечия вытесняются литературным языком, поэтому встретить их можно только у людей старшего поколения.

Специфика просторечий

Отличительной характеристикой просторечий является их эмоциональность. Например, можно услышать такие слова: шарахнуть, образина, шмотки, драпануть.

В речи жителей есть общеупотребляемые слова и разнообразные диалекты. В художественной литературе их используют для того, чтобы передать специфику той территории, которая используется автором в своем произведении.

Такие слова можно найти в романах Бунина, Гоголя, Пушкина, Некрасова, иных писателей. Диалектные слова, которые применятся в художественных произведениях, именуют диалектизмами.

Примеры

У каждой области, региона России существуют собственные диалекты. Приведем несколько примеров:

Айда — идем.

Шабол — рюкзак, баул.

Однёрка — единичка, один.

Сгайбал — смял.

Буровить — разговаривать.

Булдыжка — куриная лапка.

Парняга — юноша.

Жор — пища.

Зырь — гляди.

Коцать —царапать.

Стрематься — опасаться.

Шкандыбать — идти.

Стебаться — обижать.

Классификация диалектов

В двадцатом веке составили подробные диалектологические карты родного языка, именно в это время издали монографии их деления. В русском языке выделяют два основных наречия и один говор:

• южнорусское;
• севернорусское;
• среднерусский говор.

Помимо такого крупного подразделения, также выделяют незначительные деления. Например, для москвичей характерно «аканье», а для вологжан «оканье».

В севернорусском наречии выделяют группы:

• вологодскую;
• ладого-тихвинскую;
• костромскую;
• межзональную;
• онежскую.

Для каждой группы выделяют массу говоров, наречий. К примеру, среднерусским говором отличаются Тверская, Псковская, Московская, Ивановская, Нижегородская, Владимирская области.

Лингвистическая характеристика

Она включает вокализм, фонетику, синтаксис. Южное и северное наречия отличаются собственными диалектическими чертами. В среднерусских говорах совмещены некоторые черты южного и северного наречий.

В диалектах русского языка отмечают шестиформенные, пятиформенные, семиформенные системы вокализма, а также «аканье», «оканье» в виде типов безударного вокализма.

Основные отличия в синтаксисе связаны с применением в структуре различных падежей, сочетания существительных и предлогов, применения разнообразных форм глагола. Отличие прослеживается в структуре простых предложений: использовании частиц, перестановке слов.

В заключение

В настоящее время русский язык считается одним из богатейших в мире. Величие ему придает широкий словарный запас, многогранность слов, уникальные возможности словообразования, множество синонимов, подвижность ударения, стройный и четкий синтаксис, многогранность стилистических ресурсов. Профессионалы выделяют национальный и литературный русский язык.

Национальная речь охватывает все области речевой деятельности народа, вне зависимости от воспитания, образования, места проживания, профессиональной деятельности. В нем содержатся жаргоны, специальная лексика, многочисленные диалекты.

Сельские жители, говорящие на различных диалектах, владеют литературным языком, умеют писать, читать, знают культурные традиции и особенности своего народа. Часто жаргонизмы применяют в разговоре, не задумываясь об их подлинном смысле.

Особая роль принадлежит народному фольклору. При бережном сохранении народных произведений, передаче русских традиций, можно рассчитывать на уважительное отношение подрастающего поколения к национальному наследию.

В российских школах вводится региональный компонент, который направлен на знакомство школьников с уникальными возможностями национальных диалектов. В рамках такого дополнительного курса у российских детей появляется реальная возможность намного глубже понять красоту родного языка, его отличительные черты.

Диалектные выражения, которыми богат язык, могут стать интересной темой для собственной исследовательской работы, уникального проекта.

От диалектов, от «почвы», то он, подобно

Древнему Антею, потерял бы всю свою силу

И уподобился бы мертвому языку, каким

Теперь является латинский язык.

Л.В.Щерба

Языком письменности, науки, культуры, художественной литературы, официально-деловых документов служит литературный язык, однако средством повседневного общения для немалой части жителей России является их родной говор.

Говор, или диалект, - это самая маленькая территориальная разновидность языка, на которой говорят жители нескольких близлежащих деревень, если речь в них отличается единообразием, или одной деревни . Диалекты характеризуются фонетическими, грамматическими особенностями, а также специфической лексикой.

Диалектизмы – это слова местных говоров, которые встречаются в речи выходцев из определённой диалектной среды и используются в языке художественной литературы как средство стилизации (с целью создания местного колорита, речевой характеристики персонажей).

В зависимости от характера отличий диалектного слова от литературного выделяют следующие типы диалектизмов:

1. Фонетические диалектизмы отражают особенности звуковой системы говоров. Это оканье, яканье, цоканье, произношение [γ] фрикативного, произношение [х] и [хв] на месте [ф]: молоко, бяда, на[ γ ]а, хвартух, картохля, цасто . Так, в частушке Как барановски девчонки говорят на букву «це»: «Дайте мыльце, полотенце и цулоцки на пеце!» – отражено цоканье, которое характерно для архангельских, псковских, рязанских и многих других говоров.

2. Грамматические диалектизмы отражают особенности грамматического строя диалектов. Например, имена существительные могут отличаться родовой принадлежностью (красный солнце, мой полотенец, серый мыш) , числом (жары сильные были), принадлежностью к другому типу склонения, иметь в том или ином падеже окончание, несвойственное литературному языку. Вот пример из комедии А.С.Грибоедова «Горе от ума»: Игольничек и ножинки, как милы! Жемчужинки, растёртые в белилы! У существительного белила (только мн.ч.) в винительном падеже окончание – ы, что отражает особенность говора Москвы, в начале ХΙХ века считавшуюся литературной нормой. Так же допустимо было в те времена употребление [т] мягкого в 3 лице глаголов, которое сейчас оценивается как диалектная черта, характерная для южнорусского наречия. Например, поэт С.Марин (1776-1813) рифмует глагол в неопределённой форме любить с принадлежит , стоящим в форме 3 лица, что указывает на произношение мягкого [т]: Нельзя иметь тебе сумненье, Чтоб мог иную я любить, Коль сердца каждое движенье Тебе одной принадлежит.

К грамматическим диалектизмам относится и особое употребление предлогов (Он с Москвы приехал ), необычные для литературного языка конструкции (Быть разбить тебе чашку ).

3. Лексические диалектизмы подразделяются на:

а) собственно лексические – местные названия предметов и явлений, имеющие в литературном языке синонимы (баской – красивый, баять – разговаривать, поветь – сеновал, дюже –очень );

б)лексико-фонетические диалектизмы отражают нерегулярные (представленные единичными случаями и «непредсказуемые», в отличие от оканья, яканья, цоканья и под.) фонетические особенности (вышня – вишня, дуплё – дупло, дражнить – дразнить, завтрик – завтрак). Разновидностью лексико-фонетических диалектизмов являются акцентологические – слова, отличающиеся от литературных ударением (за суха – засу ха, ве рба – верба , хо лодно – холодно ).

в) лексико-словообразовательные диалектизмы – слова, имеющие некоторые отличия в словообразовательной структуре по сравнению со словами литературного языка (гоститься – гостить, лисавка – лисица, пах – запах).

4. Семантические диалектизмы – это слова, имеющие иное значение, чем в литературном языке (гарбуз «тыква», добряк «белый гриб», мост «пол», чайник «человек, любящий пить чай»).

5. Этнографические диалектизмы – названия предметов, явлений, не имеющие аналогов в литературном языке. Это связано с особенностями быта, ведения хозяйства, протекания обрядов в определённой местности. Сюда относятся названия жилых и хозяйственных построек, их частей, орудий труда, одежды, кухонной утвари, блюд (понёва «вид юбки, которую носят замужние крестьянки», новина «суровый холст», туес «сосуд из берёсты», дверник «человек, открывающий дверь во время свадебного обряда»).

6. Фразеологические диалектизмы – это устойчивые сочетания слов, встречающиеся только в говорах (в добры входить « входить в доверие», вывести себя «устроить свою жизнь», завязать голову « прекратить предпринимать что-либо»).

Языковед В.И.Чернышёв отмечал: «Словарные запасы деревни богаче запасов города… Когда мы захотим расширить своё историческое и филологическое образование, то здесь знание народного языка окажет нам неоценимые услуги».

Благодаря сохранению многих архаических черт, говоры служат материалом для историко-лингвистических исследований, объяснения древних памятников языка. Так, в некоторых говорах до сих пор сохранились мягкие шипящие [ж], [ш].

Изучение диалектов помогает глубже осознать родство славянских языков. Например, в русских говорах обычай помогать друг другу в работе, если её нужно выполнить срочно или она трудоёмкая, называется помочь/помощь , толока/толока (сравни с белорусским талака/талока ), а праздник завершения жатвы – дожинки /обжинки/ спожинки.

Судьба диалекта неотделима от жизни народа. Границы языковых явлений нередко совпадают с древними политическими границами. Например, границы распространения слов петун «петух», привязь «цеп» довольно точно соответствуют границам древней Новгородской республики. Поэтому диалектология тесно связана с такими отраслями научного знания, как история, археология, этнография, фольклористика.

Многие русские писатели любили живое народное слово. Особенно часто прибегали к диалектизмам С.Т.Аксаков, Н.С.Лесков, П.П.Бажов, С.Г.Писахов, Б.В.Шергин, М.Шолохов.

Литературный язык постоянно влияет на говоры, и они постепенно разрушаются, утрачивая многие особенности, но и диалекты, в свою очередь, влияют на литературный язык. Так, из говоров пришли слова земляника, пахать, бублик. Особенно часто литературному языку не хватает экспрессивной лексики, которая быстро «тускнеет», утрачивает первоначальную выразительность. В этих случаях литературному языку приходят на помощь диалекты.